1) Кто такие блаженные

2) Блаженная Ксения Петербургская

3) Блаженная Матрона Московская

1) Кто такие блаженные

С давних пор встречались на Руси странные люди. Одетые в лохмотья, едва прикрывавшие тело от ветра и дождя, жили они лишь подаянием. Одни из них скитались по белу свету из селения в селение, из города в город. Иные жили всегда на одном месте; не жили — ютились где-нибудь под мостом или в укромном уголке на задворках… О чём-то плакали, о чём-то молились… И вели эти безумные на вид люди странные речи. Но речи эти, дивился народ, часто оказывались пророческими. Имели эти люди особый дар — видеть насквозь каждого человека и знать, что с ним случится в будущем. А иногда они предсказывали даже судьбу страны. Народ называл таких людей юродивыми, или блаженными. И было их немало.

Народ никогда не обижал беззащитных юродивых, наоборот — почитал их, считая, что дар ясновидения дан им от Бога за то, что живут они согласно учению Иисуса Христа из священной книги Библии: «Иисус сказал ученикам своим: если кто хочет идти за мной, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за мной». «Отвергнись себя и возьми крест свой» — это значит: откажись от родного дома, от богатства, тёплой одежды, от вкусной пищи и даже от нормального поведения. «Следуй за мной» — это значит: посвяти жизнь свою Богу, молясь перед ним за себя и за всех людей.

Не всегда юродивыми становились по собственной воле, сознательно обрекая себя на этот высокий духовный подвиг. Случалось и так, что постигала человека какая-то беда, страшное потрясение переживал он — и в одночасье ломалась жизнь, менялась судьба. И человек, прежде ничем не отличавшийся, обыкновенный, становился вдруг юродивым.

2) Блаженная Ксения Петербургская

Петербургской её назвали потому, что она жила в Санкт-Петербурге на Петербургской стороне, когда здесь была бедная окраина города: не мощёные улицы и дощатые заборы; лужи, в которых плавали утки; канавы, заросшие болотной травой; одноэтажные, окружённые кустами акаций деревянные домики, где жили бедные чиновники и военные; крошечные лавчонки, торговавшие чаем, пряниками, ситцами. И была здесь странная улочка. Когда-то, ещё при императрице Елизавете Петровне, на этой улице в небольшом доме жили муж и жена — Андрей Фёдорович и Ксения Григорьевна Петровы. Андрей Фёдорович был военным в чине полковника и пел при дворе в церковном хоре. Они очень любили друг друга и жили душа в душу.

Казалось, ничто не предвещало беды. И не было ещё у Ксении Григорьевны пророческого дара, чтобы предвидеть и предотвратить её. И беда пришла: Андрей Фёдорович скоропостижно скончался. Так внезапно, что не успел исповедаться и причаститься. И это больше всего терзало молодую двадцатишестилетнюю вдову. Ведь умереть без христианского приготовления к смерти — значит обречь свою душу на вечные муки. И тогда, чтобы спасти душу любимого мужа, решила Ксения Григорьевна принести в жертву Богу не только земные богатства, которые имела, не только отречься от звания своего, но и отдать самое ценное, чем может обладать человек, — собственный разум. С этой минуты Ксения как будто лишилась рассудка: когда мужа повезли на кладбище, она надела на себя его военную одежду — камзол, штаны, картуз — и в таком виде, к удивлению всех родственников, провожала гроб до могилы. Мало того, с тех пор она больше не откликалась на своё имя, а просила называть себя именем мужа: Андрей Фёдорович. Если кто-нибудь обращался к ней по имени, она отвечала печально: «Оставьте вы Ксению! Что она вам сделала? Похоронила я её, а Андрей Фёдорович весь тут». Такое бывает нередко — случается с кем-то из близких беда, и невольно думаешь: «Лучше бы не с ним, а со мной!» Так и Ксения — странным мужским нарядом, новым именем своим она словно бы утверждала: беда случилась именно с ней; это её, Ксению, схоронили, а муж — он жив и будет жить.

Но на этом странности Ксении не закончились: сразу же после похорон она всё своё имущество раздала бедным, а дом мужа, в котором была когда-то так счастлива, подарила своей хорошей знакомой, Параскеве Антоновой, попросив её пускать в него даром бездомных нищих. Родные Ксении не хотели, чтобы она осталась без крова, и обратились к начальству Андрея Фёдоровича; мол, несчастная от горя лишилась ума, сама не понимает, что творит. Но после долгих разговоров с Ксенией люди поняли, что не от слабого ума были её поступки — от доброго сердца и великой любви не только к мужу, но и ко всем людям.

Все дни, с утра до вечера, бродила она по городу — босая, в мужской одежде; в руке палка, за плечами котомка, сама высокая, худая, глаза большие, светлые. Когда одежда превратилась в лохмотья, Ксения стала ходить в красной кофте и зелёной юбке или наоборот — в зелёной кофте и красной юбке, но обязательно этих цветов, цветов мужнина мундира. А лоскутки, оставшиеся от его одежды, прятала на груди. Зимой она носила на босу ногу рваные башмаки, а голову повязывала простым белым платком. Все жалели Ксению — когда-то счастливую, а теперь от горя безумную, нищую, — говорили с ней ласково, угощали её, подавали милостыню. Но она брала лишь «царя на коне» — копейку, на которой отчеканен был Георгий Победоносец, поражающий дракона. Да и эту копейку тут же отдавала какому-нибудь нищему. Все обиды и печали сносила Блаженная Ксения безропотно, и лишь однажды, когда стала она уже почитаться окрестными жителями за святого человека, угодницу Божью, пришлось обитателям Петербургской стороны увидеть её в страшном гневе. Ватага мальчишек, которые испокон веков любят дразнить слабых и беззащитных, не ограничиваясь словами, принялась швырять в юродивую комья грязи и камни. И тогда — единственный раз в жизни — смиренная угодница, подняв свою палку-посох, сама набросилась на обидчиков, тут же обратившихся в бегство. Испугались не только мальчишки, но и их родители — издревле на Руси смертным грехом почиталось обидеть юродивого. Что сказали они своим детям, какой суд и расправу над ними учинили — неизвестно, только с той поры блаженную больше никто никогда не обижал…

Чаще всего бродила Ксения по Петербургской стороне — то заглянет к знакомым, то зайдёт на Сытный рынок, то в церковь апостола Матфея, которой сейчас уже нет; а на ночь куда-то исчезала. В конце концов горожане решили разузнать, где же ночует юродивая. Удалось выяснить, что уходила она на ночь за город, в поле, и там до рассвета молилась… Только изредка Ксения оставалась ночевать в доме — и то лишь у близких знакомых.
В то время на Смоленском кладбище шло строительство новой каменной церкви — взамен старой, деревянной. Стены поднялись уже высоко, так что каменщикам приходилось сперва поднимать кирпич на леса и только после этого продолжать вести кладку. Строительство храма — дело богоугодное, и блаженная Ксения надумала помочь строителям. По ночам носила она кирпичи и складывала на лесах. Поутру приходили мастеровые — и понять не могли, как это происходит. Наконец решили вызнать, кто же этот незримый помощник. Вот тогда-то и стало всем известно, что тяжкий этот труд исполняла известная всей округе юродивая Ксения.

Мало-помалу горожане стали понимать, что Ксения не обычная нищенка, каких много было тогда в Петербурге, а особенная. Где ни побывает она, туда потом приходит удача. Купцы подметили — если Ксения зайдёт к кому из них в лавку и угостится пряником, сразу же лавка начинает отлично торговать. Подвезёт кто-нибудь из извозчиков Ксению хоть на несколько шагов — и целый день после этого ему попадаются богатые седоки. Поэтому они наперебой зазывали к себе Ксению — и доброе дело совершить, и удачу залучить. Матери замечали: покачает Ксения ребёнка, приласкает больного младенца, тотчас плачущий успокоится, а больной вскоре выздоровеет. Вот почему, когда Ксения проходила мимо домов, двери распахивались и хозяева как долгожданную гостью приглашали её зайти. Но главное, вот на что обратили люди внимание: своими странными речами Ксения предсказывала людям, что с ними произойдёт, и указывала при этом, как им надо поступать.

Как-то раз шла Ксения к Параскеве Антоновой — той самой, которой дом подарила. Антонова была женщиной одинокой, не дал ей Бог ни мужа, ни детей. В то утро сидела она у себя в горнице, занимаясь рукоделием. Как всегда, не снимая с плеч котомки, Ксения быстро сказала с порога:

— Вот ты сидишь, чулки штопаешь и не знаешь, что тебе Бог сына посылает. Иди скорей на Смоленское кладбище.

Не близок путь с Петербургской стороны до реки Смоленки. Однако Антонова бросила все домашние дела и отправилась на кладбище. Шла, шла и только завернула на Камскую улицу, что ведёт на Смоленское кладбище, как прямо перед ней извозчик сбил беременную женщину. Несчастная прямо на улице разрешилась от бремени и тут же скончалась. Антонова взяла новорождённого на руки и с ним вместе вернулась домой. Отца ребёнка найти так и не удалось. Антонова сама вырастила мальчика, воспитала, и он всю жизнь почитал её как родную мать.

А однажды Ксения весь день ходила по городу — то к прохожим подойдёт, то к знакомым заглянет, то в церковь… И всё повторяет:

— Пеките блины! Пеките блины! Скоро вся Россия будет печь блины!

— Что это нынче с Ксенией? — удивлялись люди. — Причём тут блины?! До масленицы вроде ещё далеко…

А на следующий день, 25 декабря 1761 года, умерла императрица Елизавета Петровна, дочь Петра Великого. Ещё накануне велела она архитектору Растрелли настлать в ее новом Зимнем дворце паркет покрасивее, отделать спальню золотом, но вдруг — скончалась. И, как положено по обычаю в таких случаях, люди на поминках варили кисель и пекли блины. А несколько лет спустя, уже в царствование императрицы Екатерины Великой, блаженная Ксения несколько дней подряд просидела на церковной паперти — и всё плакала, плакала…

— О чём ты плачешь, Андрей Фёдорович? — спрашивали её.

— Там кровь, кровь… реки, каналы кровью текут, — горестно плакала Ксения.

А вскоре стало известно, что в Шлиссельбургской крепости на острове Орешек, в том месте, где берёт начало Нева, убили законного наследника престола, молодого Иоанна Антоновича, так и не успевшего увидеть за свою жизнь ничего, кроме каменных стен своей темницы.

В другой раз Ксения подошла на улице к незнакомой женщине, подала той медный пятак с изображением всадника и сказала:

— Возьми пятак, тут царь на коне. Потухнет. Женщина приняла монету и, не понимая, что означают странные слова нищей, направилась домой. И только завернула на свою улицу, как издали увидела, что на крыше её дома вспыхнуло пламя. Вокруг дома собрался народ — кто кричит, кто крестится, кто в окно уж полез вещи вытаскивать. Испуганная женщина с зажатым в кулаке пятаком побежала к дому, и только к нему приблизилась, как пламя, к удивлению всей толпы, вмиг исчезло.

Говорили, что Ксения насквозь видела людей, читала все их мысли. Зашла она как-то раз к купчихе Гайдуковой. Та усадила гостью за стол, принялась угощать. Когда Ксения собралась уже уходить, Гайдукова давай извиняться за угощение:

— Уж ты прости меня, Андрей Фёдорович, нечем тебя угостить больше. Ничегошеньки сегодня не готовила.

— Да спасибо, спасибо тебе, матушка, за твоё угощение, — отвечала Ксения, — только лукавить зачем? Ведь побоялась ты мне дать уточки…

Стыдно стало хозяйке — ведь и вправду стушила она утку и приберегла её в печи для отсутствующего грозного мужа.

Ещё очень и очень многое рассказывают о Ксении, её чудесах и пророчествах — ведь жила она после смерти мужа целых сорок пять лет. Когда превратилась она из счастливой жены Ксении в полубезумного «Андрея Фёдоровича», ей исполнилось двадцать шесть, а скончалась она на семьдесят втором году жизни.

Могила Ксении Петербургской находится на Смоленском кладбище — том самом, где некогда помогала она по ночам строить церковь в честь иконы Смоленской Божией Матери. Надпись, высеченная на могильной плите, заканчивается словами: «Кто меня знал, да помянет душу мою, для спасения своей души. Аминь». И слова эти оказались пророческими. Через некоторое время на Смоленское кладбище стало стекаться множество людей — помолиться, попросить утешения и исцеления.

3) Блаженная Матрона Московская

Жила в селе Себино бедная семья — родители и трое детей. Родители работали в поле, за скотиной ухаживали: трудились день и ночь, а богатства не нажили. Люди они были благочестивые, часто ходили в церковь, и деток своих к этому приучали. Однажды приснился матери удивительный сон: вьется над ней большая птица с человеческим лицом, перья у птицы белые, блестящие, сверкают-переливаются, а глаза — закрыты. Покружила-покружила чудесная птица и села ей на правую руку. Проснулась мать и стала думать: «Что же это за сон такой?» А сон-видение оказался вещим: родилась у нее еще одна дочка, и глазки у нее были закрыты, как у той птицы. Слепая была девочка. По православному обычаю понесли родители дочку в церковь крестить.

Батюшка назвал девочку Матроной. Окунул он ее в купель, смотрят — что за чудо?! — поднимается из купели дым легкий и цветами дивными в церкви запахло. Все удивились: никогда такого чуда не видывали! Батюшка, отец Василий, сказал: «Я много детей крестил, но такое вижу впервые. Эту девочку Господь нам послал, она будет праведницей».
С младенческих лет отличалась девочка от других детей, и не только тем, что была слепая. В среду и пятницу она материнскую грудь не брала, молока не ела: все спит да спит, никто разбудить ее не может. Мать волновалась сначала, а потом успокоилась. Поняла она, что дочка у нее необычная, как чудесная птичка, что из дальних краев прилетела.

Подросла Матронушка немного. Однажды смотрит мать — дочка крестик с себя снимает. Стала она ругать Матронушку, а та ей в ответ: «Мамочка, у меня свой крестик на груди есть». Посмотрела мать, видит — и правда: на груди у Матроны выпуклый крестик. Опомнилась она, стала просить у дочки прощения: «Милая моя дочка, прости меня! А я-то все тебя ругаю…» Матрона на нее не обижалась.

Братья и сестра Матронушки уже выросли — не с кем ей было играть. Чтобы не скучно было дочке, мать нашила ей из тряпок кукол. Играет Матронушка в уголке, а с улицы смех доносится — деревенские ребятишки гуляют.

Хорошо было в селе летом! Дети вместе соберутся, бегают босиком по травке, смеются. В какие только игры не играют: и в лапту, и в прятки, и в салочки! Хороводы на лугу водят, цветы собирают, венки плетут. А то за ягодами и грибами в лес пойдут или на речку купаться.
А зима придет — ей тоже рады: на санках катаются, в снежки играют, снежных баб лепят.

Хотелось и Матроне с деревенскими детишками играть. Выйдет она на улицу, а они давай ее дразнить! Даже издевались над ней: крапивы нарвут и стегают Матронушку, знают проказники, что слепая девочка не видит, кто ее обижает. А то еще себе забаву придумали: столкнут Матронушку в яму и наблюдают, посмеиваясь, как она оттуда выбирается. Вылезет она из ямы и домой побредет. Горько было Матронушке. Так и перестала она выходить на улицу, все больше дома сидела.

Ночью все в доме уснут, тихо-тихо станет. Слышно только, как кот на печке мурлычет, а за печкой сверчок скрипит. Встанет Матронушка, найдет святой угол; снимет с полки иконы, разложит на столе и играет с ними — целует, разговаривает, о своей жизни рассказывает.
Полюбила Матронушка в церковь ходить. Сначала ее мама водила, а как подросла она — сама дорожку запомнила: домик-то их напротив церкви стоял. Придет Матронушка в церковь — и встанет в свой уголок за дверью. Стоит тихо, неподвижно — так всю службу и молится. Хоть ничего Матронушка не видела, но слушала очень внимательно и певчим любила подпевать.

За усердие Господь наградил Матронушку чудесным даром. Она знала, у кого горе на душе, болезнь, а у кого душа чистая и легкая, как птичка. Мысли человека могла читать. А еще она чувствовала приближение опасности, могла предсказать пожар или другую беду. Родители не понимали, какой дар девочке дал Бог, и мама часто приговаривала: «Милая моя дочка, дитя ты мое несчастное!» А Матронушка удивлялась: «Это я-то несчастная? Мне Бог однажды открыл глаза и показал весь мир и все творение Свое. И солнышко я видела, и звезды на небе, и все, что на земле, красоту земную: горы, реки, травку зеленую, цветы, птичек. У тебя Ваня несчастный да Миша». Мама только удивлялась Матронушкиным словам. И только через много-много лет поняла она слова дочки: выросли ее сыновья и Бога забыли.

 Однажды утром проснулась Матронушка и говорит матери: «Мама, готовься, у меня скоро будет свадьба». Мать только руками развела: что дочка опять придумала?! А через несколько дней вышла утром на крыльцо, смотрит — повозки по селу едут, да много их, как на свадьбе! Люди на повозках сидят, больных везут, и все спрашивают, где живет Матрона. И откуда только о ней узнали?

С той поры и стали приходить к Матронушке за помощью даже из дальних деревень. Кто может — сам идет, а кого и на телеге привезут. Просят: «Матронушка, помоги!» А она в ответ: «Что, Матронушка Бог, что ли? Это Бог помогает!»

Всех принимала Матронушка, каждого жалела, молитвы над ним читала. И Господь, по ее молитвам, многих исцелял. Бывало, привезут больного на телеге, а обратно он уже сам идет. И не только больные шли к Матроне: у кого беда какая приключится — тоже к ней едет, а она утешит и подскажет, как поступить. Каждый день перед ее домом народ собирался. Большой помощницей людям стала Матронушка. Денег за помощь она не брала. В благодарность люди оставляли ее семье кто молоко, кто яйца, кто муку. Так и стала Матронушка главной кормилицей и опорой всей семьи.

Слепая была Матронушка, а довелось ей попутешествовать. Вот как это произошло.
У помещика, что жил в этом селе, была дочка Лидия — добрая и благочестивая девушка. Очень ей жалко было слепую девочку, хотела она ее чем-нибудь порадовать. Стала она брать Матрону с собой, когда ездила по святым местам. Так побывала Матронушка во святом граде Киеве, у преподобного Сергия в Троице-Сергиевой Лавре, послушала, как заливаются колокола в святых обителях.

Поехали они однажды в Санкт-Петербург, к священнику Иоанну Кронштадтскому. Этот удивительный батюшка прославился своими чудесами на всю Россию: самые тяжелые болезни по его молитвам излечивались. Отец Иоанн помогал бедным, ухаживал за больными, несчастных утешал — все к нему шли.

Стоит Матронушка в соборе, где отец Иоанн служил, молится. Вдруг слышит голос батюшки: «Матронушка, иди-иди ко мне». Народ в удивлении расступился, чтобы пропустить девочку, а батюшка сказал так, чтобы все слышали: «Вот идет моя смена». Он знал, что скоро наступят тяжелые времена, и Матрона будет помощницей людям.

Когда Матронушке исполнилось шестнадцать лет, стали у нее ноги слабеть. С тех пор она могла только лежать или сидеть на своей кроватке. Прожила Матронушка так пятьдесят лет, но никогда не жаловалась и не унывала. «Такова, значит, воля Божия», — говорила.

Не видела ничего Матронушка, а в церкви все иконы знала. Однажды она попросила мать пойти к батюшке. «Скажи ему, — говорит, — чтоб нашел в своем шкафу книгу. В этой книге икона Божией Матери «Взыскание погибших» нарисована. Принеси мне ее». Удивился батюшка — откуда слепая все знает? Нашли они книгу, а Матронушка и говорит: «Мама, снится мне эта икона, Божия Матушка к нам в церковь просится». Стали тогда по деревням ходить, деньги на икону собирать. Наконец собрали деньги, и Матрона пригласила художника. Показала она ему книгу и спрашивает: «Сумеешь ли написать такую икону?» «Дело это для меня привычное», — ответил художник. Исповедался он и причастился, как сказала Матронушка, но один грех все-таки утаил. Стал писать икону. Долго писал, да только ничего у него не получалось. Пришел он опять к Матронушке, а она и говорит ему: «Иди, раскайся в своих грехах, да ничего не утаивай». Бросился художник ей в ноги, стал просить прощения за то, что обманул ее. Сделал, как она велела, и дело пошло на лад — написал икону. Матронушка никогда с ней потом не расставалась, везде с собой возила, а для церкви заказала другую.

А однажды вот что случилось. Пришли к Матроне три женщины из соседней деревни. Одной Матрона дала просфору, другой воду, а третьей — красное яйцо, велев, как выйдет из села, съесть его. Разбила женщина яйцо, а там мышь! Испугалась она, побежала обратно к Матронушке, а та ей и говорит: «Что, гадко мыша-то есть? А как же ты людям бедным молоко продавала, в котором мышь плавала?» Стыдно стало женщине, стала она оправдываться: «Матронушка, так ведь они не видели мышь-то! Я ее вынула из молока и выбросила». А Матрона ей в ответ: «Людей-то ты обманула, но Бог все видит и все знает, Его не обманешь!»

Наступили тяжелые времена: злые люди убили царя, начали церкви разорять и грабить, православных христиан гнать и в тюрьмы сажать.

Матронушка в Москву жить перебралась. Очень любила она Москву, говорила, что это святой город, сердце России. Жить в Москве ей было негде, стала она бездомной странницей. Кто приютит, у того и живет, так и переезжала с квартиры на квартиру.

Много раз хотели Матронушку арестовать и в тюрьму посадить, за то что молится и людям помогает.

Однажды пришел к ней милиционер. А Господь Матроне открыл, что у него беда дома случилась. Так ей его жалко стало! Говорит она ему: «Иди, иди скорей, у тебя несчастье в доме! А слепая от тебя никуда не денется, я сижу на постели, никуда не хожу». Он послушался, поехал домой, а там пожар случился, и жена его сильно обгорела. Успел он ее до больницы довезти, и все благодаря Матронушке. Приходит он на следующий день на работу, а у него и спрашивают: «Ну что, слепую-то забрал?» А милиционер отвечает: «Не буду я Матронушку забирать. Если бы не она, я бы жену потерял».

Помогала Матронушка даже тем, кто в душе своей просил у нее помощи. Жили в соседнем селе брат с сестрой. Пошли они корову в Москву продавать. Шли они, шли, вдруг смотрят — нет документов, ни своих, ни на корову, потеряли! Стал брат горевать: что делать, как быть? — идти еще долго, вдруг отберут у них корову, скажут, что ворованная?! Сестра и говорит ему: «Давай попросим Матронушку, что в соседнем селе жила, чтобы помогла нам». Брат ей отвечает: «Что ты глупости говоришь! Она теперь в Москве живет, в чужом доме. Как она нас отсюда услышит?!» А сестра ему в ответ: «Ты, брат, не умничай! Я верю, она обязательно нам поможет, если ее попросить!» Остановились они, попросили помощи у Матронушки и дальше пошли. И так все у них удачно стало складываться! Куда на ночлег ни попросятся — нигде им не отказывают, везде пускают, да еще кормят и корове сена дают. Так до Москвы и дошли. Продали корову и пошли к Матронушке. Только через порог переступили, а она уже смеется: «Ну и задали вы мне работенку! Всю дорогу вашу корову за хвост вела, вас к добрым людям на ночлег пристраивала».

Когда началась война, Матронушка мысленно помогала нашим воинам, молилась о них. Молилась и о своем родном селе Себино, чтобы Господь уберег его от фашистов. Рассказывали потом женщины о таком чудесном случае. Пришли в село немцы, дома стали жечь, а потом согнали всех детей и заперли в погреб. Матери плакали: не надеялись уже своих деток живыми увидеть. Вдруг приехал какой-то немец на мотоцикле, привез записку. Прочитали ее злодеи, все бросили, заторопились — и уехали. Сберегла свое село Матрона.
Так и прожила Матронушка свою жизнь. Все силы отдавала, чтобы помочь людям, а на свои болезни никогда не жаловалась. Все приходящие к ней за помощью радовались, глядя на ее светлое лицо, слыша ласковый голос. Сидела она на кроватке или сундуке, скрестив ножки, а люди шли к ней целый день, рассказывали о своих бедах и болезнях. Блаженная Матрона положит ручки больному на голову, помолится Богу, водички святой даст. Многих так исцелила. Помогала всем, кто ее попросит, и обещала помогать даже после своей смерти: «Все, все приходите ко мне и рассказывайте, как живой, о своих скорбях; я буду вас видеть, и слышать, и помогать вам!»

Мощи блаженной Матронушки почивают в Москве, в Покровском монастыре. Много людей приходит туда, чтобы поклониться ей и попросить о помощи.

Проверочные вопросы:

1. Почему святая Ксения стала называть себя Андреем Фёдоровичем?
2. Почему блаженная Ксения казалась людям странной?
3. За что люди любили блаженную Ксению?
4. Чем отличалась от других людей блаженная Матрона?
5. Для чего множество людей приходило к блаженной Матроне?
6. Можно ли назвать жизнь блаженной Матроны несчастной?
7. Какими добродетелями обладала святая Матрона Московская?
8. Что общего в житиях святых Ксении Петербургской и Матроны Московской?